Приходил в себя Лера долго, тяжело, урывками, будто пловец в штормовом море пытающийся против воли волн, утаскивающих его в пучину, выбратся на берег. Постепенно возвращались ощущения и чувства. Сырость... Запах плесени... Холод... Что-то жосткое под спиной...
Бурчание в животе, апять таки...
Да... Уж чего у него не отнимеш, так это радного и любимого чувства голода... В тот вечер он так-же возвращался домой довольно таки голодным, в надежде опустошить и без того не слишком наполненный холодильник. Денег на еду постоянно нехватало (особенно в конце месяца) а устроится на вторую работу не представлялось возможным, потому что надо было ещё готовится к вступительным экзаменам, чтобы обязательно получить степендию. Тогда, если ещё удастся со сьёмной квартиры перебратся в общежитие, то можно будет сэкономить порядочную сумму денег и не жить больше впроголодь... Конешно, испытывающие чувство вины сотрудники одного замшелого НИИ всегда готовы подкормить свою "нечаянную уголовщину", но у Леры тоже есть совесть не соватся к ним ежедневно. Так, раза два-три в месяц...
Началось всё чуть поболе двух десятков лет назад, когда одни исследователи задались вопросом, каким образом окрашена кожа из которой сделан один музейный экспонат... Элегантные дамские сапожки не только великолепно сохранились, не смотря на свой преклонный возраст, но и выглялели так, будто их покрыли цветным лаком пару дней назад. Матерьял исследовали, и пришли к выводу, что змеиная кожа, пошедшая на сапожки, была от природы наделена таким неестественным цветом... Узнав об этом, другое замшелое НИИ решило выяснить, что за забавная порода змей была пущена на сапоги около шестиста лет назад. Учёным удалось выделить целую цепочку ДНК неизвестного существа, и прогнать её по базе данных. К их удивлению оказалось, что зверюшка не принадлежит ни к одниму современному виду змей, и имеет отдалённое сходство лиш с более древними, ископаемыми рептилиями. Ну учёным то что... Загорелись идеей, и решили странную зверюшку клонировать... Ну и получили в скорости почти метрового змеёныша ровного, фиолетового окраса, внешне напоминающего гадюку. Впрочнм, вскоре их ждало ещё одно небольшое потрясение - у гадёныша оказался невероятно развитым слух, что для змей совершенно нехарактерно. Дальше хуже. Учёные начали замечать, что зверюшка отлично поддаётся дресировке а то и вовсе понимает, а то и вовсе понимает человеческую реч. А ещё через какой годик змей наконец смог принять человеческий облик, чем довёл исследовательскую групу до состояния близкого к коллективному инфаркту. Клонировать существ разумных былозапрещено давным давно на неразбери поймёш каком сьезде межрассового международного конгреса, и во всех уголках мира считалось преступлением уголовно наказуемым.
Разразился небольшой скандальчик, дело дошло до суда, но учёных, к счастью оправдали, ибо информацию по аспидам удалось найти только спустя три месяца перекапывания всевозможных архивов в какой-то эльфьей частной коллекции раритетных изданий тысячелетней давности. Суд постановил что учёные просто немогли знать о том, что выводят существо разумное...
Дело, впрочем, поспешили замять, ибо, во первых, оно брасало тень на чесное имя замшелого НИИ, во вторых наплыв журналистьв с камерами огромными пушистыми микрофонами на длинных штативах и прочей техникой плохо влиял на малолетнего змеёныша, названного Ллэ-А-Рраном всё по тем-же с трудом отысканым заметкам... Четырёхлетний малыш тогда не знал ничего кроме родного уютного террариума, да небольшой лаборатории, где сей террариум стоял, да тех людей, что в этом помещении обычно обретались. Так что новое и непонятное доводило молявку до истерик и приступов панического страха. Хорошо хоть никого не покусал...
Только годо через три напряжонной работы психологов аспид смог безбоязненно выходить на улицу и более-мение сносно общатся с людьми. Тогда-то его и сдали в детдом... Нет, конечно, были и предложения усыновить, взять под опёку, но с юридической точки зрния это было не вполне возможно...
Ох уж эта юридическая точка зрения... Именно по ней Лера пролетел мимо сиротского пособия (родителей он не терял, у него их просто не было), программы по выделению жилья всё тем-же сиротам, да ивообще мимо многих и многих социальных програм, кои могли бы ему здорово помоч в этой жизни.
По крайней мере противные твари журналюги уже и не вспоминали о давнишней истории и последние года три-четыре змей не видел ни одного из сей бессовестной братии.
Впрочем, и сытым редко бывал, что наводило на грутные мысли...
Вот и в тот вечер он возвращался домой довольно голодный, а посему поводу грустный и квелый, когда почувствовал вдруг болезненный укол в шею. Толком не успев удивится он спустя несколько мгновений потерял сознание, и теперь тяжело, урывисто приходил в себя. Наконец, зрение более-мение пришло в норму, и Лера квело оглядел серый потолок, увешанный клочьями старой пыльной паутины, бетонные стены с сырыми разводами и, местами, ковриками плесени, нагромождения какого-то хлама посреди небольшого помещения.
С некоторым трудом приподнялся, сдерживая рвущийся с губ стон - тушка ещё не совсем оправилась от действия неведомого вещества, а потому нудной болью и вялостью встречала каждое движение.
Что-то брякнуло. Неприятно так... Змей повернул голову и сквозь лезущие на глаза волосы недоумённо уставился на схватывающий запястье тяжолый толстый браслет с впаянной цепью свисающей со стены. И ещё один. На второй руке. Аспид чуть дрыгнул ногой, и услышав знакомый уже металлический лязг с матерком опустился обратно на пол и замер, переводя дыхание и не желая оборачиватся, чтоб получать ещё и зрительные подтверждения мрачным предположениям. Вот немного прийти в себя, тогда можно и продолжить изучение обстановки...